text
stringlengths
1
1.22k
Вместо с тем, согласно общему мнению, рассудительностью по преимуществу является та, что связана с самим человеком, причем с одним она тоже носит общее имя рассудительность.
А из тех одна хозяйственная, другая законодательная, третья государственная, причем последняя подразделяется на рассудительность в принимании решений и в судопроизводстве.
.
Итак, знание постигаются из опыта?
И юноши не имеют веры , но только говорят , а в чем суть , им совершенно ясно?
А кроме того, решение может быть принято ошибочно либо с точки зрения общего, либо с точки зрения частного, ведь , как полагая, что плоха всякая вода с примесями, так и считая, что в данном случае она их содержит.
Что рассудительность не есть наука, ясно, ведь она, как было сказано, имеет дело с последней данностью, потому что таково то, что осуществляется в поступке.
Рассудительность, таким образом, противоположна уму, ибо ум имеет дело с определениями, для которых невозможно суждение, , а рассудительность, напротив, - с последней данностью, для которой существует не наука, а чувство, однако чувство не собственных , а такое, благодаря которому мы чувствуем, что последнее - это треугольник, ибо здесь и придется остановиться.
Но по сравнению с рассудительностью это в большей степени чувства, оно представляет собою все-таки особый вид .
.
Поиски отличаются от принимания решений , потому что принимание решения - это один из видов поисков.
Что касается разумности в решениях , то надо понять, в чем ее суть, является ли она своего рода знанием, , мнением, наитием, или это нечто другого рода.
Конечно, это не знание, ведь не исследуют то, что знают, а разумность в решениях - это разновидность принимания решения, и тот, кто принимает решение, занимается поисками и расчетом.
Но это, конечно, и не наитие, ибо наитие без суждения и внезапно, между тем как решение принимают в течение долгого времени и пословица гласит решенью скоро выполняться, приниматься медленно.
Наконец, и проницательность отличается от разумности в решениях, ибо проницательность - это своего рода наитие.
И конечно, разумность в решениях не совпадает с мнением.
Но поскольку тот, кто плохо принимает решения, ошибается, а кто разумно - правильно, ясно, что разумность в решениях - это разновидность правильности, однако правильности не науки и не мнения, потому что правильность для науки не существует ибо не существует и ошибочность, а для мнения правильность - истинность, , и вместе с тем все, о чем имеется мнение, уже определено, .
Однако разумность в решениях не чужда и рассуждению.
Остается, стало быть, правильность мысли, ибо мысль - это еще не утверждение.
Ведь и мнение - это не поиски , но уже некое утверждение, а кто принимает решение - разумно он это делает или плохо, - нечто ищет и рассчитывает.
Разумность в решениях - это разновидность правильности в решениях, поэтому сначала надо исследовать, что такое принимание решения и к чему оно относится.
Поскольку правильность во многих смыслах, ясно, что правильность в решениях - это еще не вся правильность.
Действительно, невоздержный и дурной человек достигнет поставленной цели по расчету , а следовательно, будет человеком, который принял решение правильно, но приобрел великое зло.
Считается, однако, что разумно принять решение - это своего рода благо, потому что такая правильность решения означает разумность в решениях, которая умеет достигать блага.
Однако благо можно получить и при ложном умозаключении, ложен средний член силлогизма.
Следовательно, такая правильность, в силу которой находят то, что нужно, но все же не тем способом, каким должно, не есть разумность в решениях.
Кроме того, один находит, , долго обдумывая решение, а другой быстро.
Значит, правильность в этом смысле тоже не является разумностью в решениях, а является ею правильность с точки зрения выгоды, так же как с точки зрения цели, средств и срока.
Наконец, решение может быть разумным безотносительно и относительно определенной цели.
И конечно, безотносительно разумное решение правильно для безотносительной цели, а решение, разумное в каком-то определенном отношении, - для относительной цели.
Поскольку же принимать разумные решения свойственно рассудительным, разумность в решениях будет правильностью с точки зрения средств, нужных для достижения той или иной цели, рассудительность относительно которых и есть истинное представление.
.
Соображение и сообразительность, в силу которых мы зовем людей соображающими и сообразительными, не тождественны науке или мнению в целом ибо тогда все были бы соображающими и не являются какой-либо одной из частных наук, как, скажем, врачебная , связанная со здоровьем, или геометрия, связанная с величинами.
Соображение ведь не относится ни к вечно сущему, ни к неизменному, ни к чему бы то ни было, находящемуся в становлении, но к тому, о чем можно задаться вопросом и принять решение.
А потому, будучи связано с тем же, с чем связана рассудительность, соображение не тождественно рассудительности.
Рассудительность предписывает, ведь ее цель , что следует делать и чего не следует, а соображение способно только судить.
Соображение и сообразительность одно и то же, так же как соображающие и сообразительные Соображение не состоит ни в обладании рассудительностью, ни в приобретении оной, но подобно тому, как применительно к научному знанию усваивать означает соображать, так применительно к мнению соображать означает судить о том, в чем рассудительный, когда говорит об этом другой человек, причем судить хорошо, потому что сообразительно еу и хорошо одно и то же.
Отсюда и происходит слово соображение и соответственно сообразительные, а именно от соображения при усвоении знаний, ибо часто мы говорим соображать вместо усваивать.
.
Так называемая совесть, которая позволяет называть людей совестящимися и имеющими совесть, - это правильный суд доброго человека.
Это подтверждается доброго мы считаем особенно совестливым, а иметь совестливость в иных вещах - это свойство доброты.
Совестливость же - это умеющая судить совесть доброго человека, причем судить правильно, а правилен , когда исходит от истинно .
.
Разумеется, все эти склады имеют одну и ту же направленность, ведь мы применяем понятия совесть, соображение, рассудительность и ум к одним и тем же людям и говорим, что они имеют совесть и уже наделены умом и что они рассудительные и соображающие.
Дело в том, что все эти способности существуют для последних данностей и частных случаев .
И если человек способен судить о том, с чем имеет дело рассудительность, то он соображающий, добросовестный, или совестящийся, ибо доброта - общее свойство вообще всех добродетельных людей в их отношении к другому.
К частным же случаям и последним данностям относится вообще все, что осуществляется в поступках, ведь нужно, чтобы и рассудительный их знал и соображение вместе с совестью тоже существует для поступков, а они представляют собою последнюю данность.
И ум тоже имеет дело с последними данностями, в обе стороны, ибо и для первых определений и для последних данностей существует ум а не суждение, и если при доказательствах ум имеет дело с неизменными и первыми определениями, то в том, что касается поступков, - с последней данностью, т.
е.
с допускающим изменения и со второй посылкой эти , - начала в смысле целевой причины, потому что к общему от частного следовательно, нужно обладать чувством этих , а оно-то и есть ум.
Поэтому считается, что данные - природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение и ум имеют от природы.
Это подтверждается нашей уверенностью в том, что эти способности появляются с возрастом и определенный возраст обладает умом и совестью, как если бы причиной была природа.
.
Поэтому недоказательным утверждениям и мнениям опытных и старших внимать следует не меньше, чем доказательствам.
В самом деле, благодаря тому что опыт дал им око, они видят правильно.
Таким образом, сказано, что такое рассудительность и мудрость, к чему та и другая может относиться и что то и другое является добродетелью разных частей души.
.
Можно задать вопрос зачем они нужны?
Мудрость ведь не учит , отчего человек будет счастлив, ибо ничто становящееся не есть ее предмет, рассудительность же занимается этим.
Но какая в ней надобность, коль скоро предмет рассудительности - правосудное, прекрасное и добродетельное применительно к человеку, а это и есть поступки, какие свойственны добродетельному мужу?
Причем благодаря знанию того, что , мы ничуть не способнее к осуществлению такого в поступках поскольку добродетели суть склады , точно так как не , зная, что такое здоровое и закалка если только понимать под не то, что создает , а то, что при таком состоянии-складе имеет место действительно, обладая врачевания или гимнастики, мы ничуть не более способны к соответствующим поступкам.
Если же надо говорить, что рассудительный существует не ради этих знаний, но ради возникновения , то добропорядочным совершенно бесполезен, более того, и тем, кто не обладает , - тоже, ибо не будет различия, сами ли обладают или слушаются тех, кто ею обладает и пожалуй, достаточно, если так, как со здоровьем желая быть здоровыми, мы все же не изучаем врачевания.
Далее, нелепым кажется, если, будучи ниже мудрости, рассудительность окажется главнее она ведь начальствует как творческая способность и отдает приказания для частных случаев.
Об этом-то и следует говорить, а пока мы только поставили вопросы.
Итак, прежде всего надо сказать, что эти добродетели с необходимостью являются предметом выбора как таковые уже потому, что каждая из них - это добродетель соответствующей части души, даже если ни та, ни другая добродетель ничего не производит.
Но при всем этом они нечто производят, однако не так, как врачевания - здоровье, а как здоровье - и в таком же смысле мудрость создает счастье, потому что, будучи частью добродетели в целом, она делает человека счастливым от обладания добродетелью и от деятельного ее проявления .
И далее назначение выполняется благодаря рассудительности и нравственной добродетели, ведь добродетель делает правильной цель, а рассудительность средства для ее достижения.
Но для четвертой, т.
е.
способной к питанию, части души нет такой добродетели, потому что от этой части не зависит свершение или не свершение поступка.
Что же касается утверждения, что от рассудительности мы ничуть не делаемся способнее совершать нравственно прекрасные и правосудные поступки, то тут нужно начать несколько более издалека и вот что принять за начало.
Если, как мы говорим, некоторые, совершая правосудные поступки, еще не являются правосудными например, те, кто делают, что приказывают законы, или против воли, по неведению, или по другой какой , но не ради самих правосудных поступков, хотя бы они совершали при этом поступки должные и те, что подобают добропорядочному, то кажется возможным, чтобы, имея определенный склад, человек поступал в каждом отдельном случае так, чтобы быть добродетельным, т.
е.
быть таким человеком, чьи поступки обусловлены сознательным выбором и совершаются ради самих этих поступков.
Итак, правильным сознательный выбор делает добродетель, но не к добродетели, а к другой способности относится то, что естественно делать, чтобы осуществить .
Если мы намереваемся изучить , нужно дать некоторые пояснения.
Существует способность под названием изобретательность свойство ее состоит в способности делать то, что направлено к предложенной цели, и достигать ее.
Поэтому, если цель прекрасна, такая способность похвальна, а если дурна, то это изворотливость , недаром даже рассудительных мы называем изобретательными и изворотливыми.
Но рассудительность не является этой способностью, однако и без этой способности она не существует.
И складом, становится при наличии того ока души при условии добродетели, что и было сказано, да и ясно.
Действительно, силлогизмы, имеющие своим предметом поступки, включают исходный принцип поскольку такая-то цель и есть наилучшее...
причем безразлично, что именно, ибо при рассуждении эти может быть что угодно, но, что есть , никому, кроме добродетельного, не видно, так как испорченность сбивает с толку, заставляя обманываться насчет исходных принципов поступков.
Таким образом ясно, что быть рассудительным, не будучи добродетельным, невозможно.
.
Теперь нужно снова рассмотреть добродетель, так как в случае с добродетелью имеет место такое же соотношение, как между рассудительностью и изобретательностью с одной стороны, это не одно и то же, а с другой - подобное так и природная добродетель соотносится с добродетелью в собственном смысле слова .
Действительно, всем кажется, что каждая нрава дана в каком-то смысле от природы, ведь и правосудными, и благоразумными, и мужественными, и так далее мы бываем прямо с рождения, однако мы исследуем некое иное добродетельное, , в собственном смысле слова, и такие даны иным способом .
В самом деле, и детям, и зверям даны природные , но без руководства ума они оказываются вредными.
Это же, наверное, видно при таком сравнении как сильное тело, двигаясь вслепую, сильно ушибается, потому что лишено зрения, так и в данном случае .
Когда же человек обрел ум, он отличается по поступкам , и тогда склад , хотя он и подобен , будет добродетелью в собственном смысле слова.
Следовательно, подобно тому как у производящей мнения части души есть два вида изобретательность и рассудительность, так и у нравственной ее части тоже два вида одна добродетель природная и другая - в собственном смысле слова, а из них та, что добродетель в собственном смысле, возникает при участии рассудительности.
Именно поэтому некоторые утверждают, что все добродетели - это рассудительности, и Сократ, исследуя добродетель, в одном был прав, а в другом заблуждался, а именно он заблуждался, думая, что все добродетели - это рассудительности, и правильно считал, что добродетель невозможна без рассудительности.
Вот тому подтверждение, и ныне все при определении добродетели, сказавши, что это склад и с чем он имеет дело, прибавляют согласный с верным суждением, а верное суждение согласуется с рассудительностью.
Значит, по-видимому, все так или иначе догадываются, что именно такой склад есть добродетель - склад, согласный с рассудительностью.
Но нужно сделать еще один шаг.
Дело в том, что добродетель - это не только склад , согласный с верным суждением , но и склад, причастный ему , а рассудительность - это и есть верное суждение о соответствующих вещах.
Таким образом, если Сократ думал, что добродетели - это суждения потому что, , все они представляют собою знания, то мы считаем, что они лишь причастны суждению.
Итак, ясно из сказанного, что невозможно ни быть собственно добродетельным без рассудительности, ни быть рассудительным без нравственной добродетели.
И тогда можно опровергнуть довод , с помощью которого было бы диалектически обосновано, что добродетели существуют отдельно друг от друга.
один и тот же человек не бывает от природы исключительно предрасположен ко всем добродетелям сразу, а значит, одну он уже обрел, а другую еще нет.
Но возможно это при природных добродетелях, а при тех, при коих человек определяется как добродетельный безотносительно, это невозможно.